Любовный поединок - Страница 13

— Тебя это задевает?

— Нет, — пожала плечами Кэтрин. — Просто хочется узнать о тебе побольше.

Эйд включил кофемолку, размышляя, как бы сформулировать свою мысль, чтобы она правильно поняла.

— Тебе так трудно ответить, Эйд? — с легкой иронией поинтересовалась Кэтрин.

— По-моему, богатый — немного не то слово. Я никогда не чувствовал себя богатым… до сегодняшнего вечера.

Он встретил пристальный взгляд Кэтрин и продолжал — открыто и честно:

— Быть богатым — значит иметь нечто очень ценное, девочка. А я никогда не добивался материальных благ, потому что они у меня были всю жизнь и я знаю, что они не могут дать всего, чего ты хочешь по-настоящему.

— А что, речь идет об очень значительном состоянии?

— Ммм… — Эйд разлил кофе в чашки, взял поднос и понес в гостиную. — Вообще-то благосостояние нашей семьи восходит еще к прошлому веку. Стивенсоны были на редкость удачливыми торговцами. Владели кораблями, доками, аукционными залами. У них были очень крупные вложения в городскую недвижимость и разные деловые предприятия.

Кэтрин слегка призадумалась.

— Но не великосветское семейство? — уточнила она. — Никогда не слышала — и не читала, — чтобы о вас упоминали в этом смысле.

— Да, мы — очень тихая солидная семья, — согласился Эйд. — И кроме того, в Австралии я остался единственным ее представителем. Брат предпочитает европейские столицы, а тетушка давно обосновалась в Италии.

Кэтрин, казалось, была неприятно удивлена.

— Что сталось с остальными членами семьи?

— Богатство еще никого не уберегло от смерти… — Эйд поставил поднос на стеклянный столик. — Сливки? Сахар?

Кэтрин откинулась в огромном кожаном кресле и буквально утонула в нем. С минуту они молча смотрели друг на друга.

— А почему ты стал литературным агентом?

— Мне нравится помогать талантливым авторам и нравится устраивать судьбу хороших произведений… Я люблю радовать людей. Понимаешь?..

В детстве без книг он бы просто не выжил — чтение помогало спрятаться от жизни, уйти в другой мир, однако Эйд не любил вспоминать о своей болезненной мечтательности. И не хотел, чтобы Кэтрин его жалела. Ему нужно было ее тепло, свет, а не какое-то вынужденное, тусклое сочувствие.

— А у тебя большая семья? — спросил он.

— Да, — засмеялась Кэтрин. — Пять братьев и три сестры, плюс многочисленные тетушки, дядюшки и кузены. Можно сказать, семейство Бакстов размножается в геометрической прогрессии. У всех большие семьи.

— Тогда ты можешь считать себя по-настоящему богатой.

— Да. Хотя… — Кэтрин вовремя спохватилась. — Впрочем, я скоро с ними увижусь. Я рада, что ты не праздный бездельник. Я ведь тоже очень люблю свою работу.

— Расскажи, как ты пришла в издательский бизнес, — попросил искренне заинтересованный Эйд.

— Если честно, это была долгая дорога… С ранней юности. И с самого низа…

Своего нынешнего положения Кэт достигла года четыре назад. Не случайно Флэтчер заприметил ее еще в Сиднее и начал переманивать в «Стронг». Эйд, припомнил, как Кэтти упоминала, что бывший муж ненавидел ее работу. Это говорило о многом. Парень явно не любил Кэт по-настоящему. Ведь она наделена необычайной энергией. И справляется с задачами рекламы блестяще. Это был ее способ выразить себя, проявить свои редкие способности.

Даже просто наблюдать за ней было сплошным удовольствием — так она искрилась жизнью, со своими синими, как летнее небо, глазами. Эйд купался в них, как в потоке солнечного света. Она вызывала в нем бурю желаний, и он уже едва сдерживался. Та самая женщина. Из большой семьи, стало быть, сама тоже наверняка захочет детей. Прекрасная грудь. Безупречные бедра. Длинные, стройные, точеные ноги. Она даже в танцах оказалась для него идеальной партнершей. Все в ней было таким, как надо.

Эйда переполняло желание обнять ее, прижать к себе, ощутить все ее тело. И она, по-видимому, испытывала нечто похожее. Позабытый кофе давно остыл в чашках. Если бы она намеревалась уйти, то вела бы себя сейчас иначе. Или он слишком многого хочет в первый же вечер?

Пусть между нами все будет честно, пылко пожелал про себя Эйд, вставая. Он взял руки Кэтрин в свои, поднял ее из кресла и слегка прижал к себе. Эйд не маскировался — он хотел быть нежным, но безукоризненно сдержанным. Глаза Кэтрин были широко раскрыты, она не отстранялась, просто стояла и ждала, что он скажет. Отрицать бушевавшее в них взаимное желание было просто бессмысленно.

— Я хочу тебя, Кэтти, — прошептал он, не отрывая от нее взгляда.

— Да… — тихонько выдохнула Кэтрин.

— Ты предохраняешься?

— Сейчас нет.

— Тогда об этом позабочусь я.

— Я была бы тебе очень благодарна.

Она была такой искренней, не пыталась скрыть того, как ее влечет к нему. Эйд окончательно потерял голову, желание стало совсем нестерпимым. Он поднял руку и осторожно коснулся щеки Кэтрин, затем провел пальцами по шелковистым кудрям. Ее губы призывно приоткрылись. Глаза затуманились — в них словно отразились все ее мечты и надежды.

— Не здесь… — Казалось, Эйд не узнает собственного голоса. — Пойдем со мной, Кэтти.

— Да…

Эйд повел ее наверх в спальню… За окном едва брезжил рассвет. Они понимали друг друга с полузвука. Они чувствовали друг друга, как будто провели вместе целую жизнь, десять жизней… Вечность.

Это было немыслимо, невыразимо. Они ощущали себя Адамом и Евой, совершенно утратив всякое представление о том, что через несколько часов неминуемо возвратятся к обычной повседневности.